DJ Bootsie Trio на STEREOLETO

Да, в России мы уже не в первый раз, но в формате DJ Bootsie Trio выступаем впервые. Я давно мечтал снова побывать в России, а Санкт-Петербург мне особенно дорог. Концерты прошлых лет вспоминаю с большой теплотой — мы с ребятами до сих пор иногда говорим о тогдашних приключениях. Я даже помню лица принимающей стороны, промоутеров и всех, кто о нас заботился в те дни.

Вопрос непростой, постараюсь ответить кратко. По совету моего покойного менеджера Ласло Селля я решил создать ремикс-альбом, где переосмыслил произведения композиторов разных эпох — по образцу серии «recomposed», придуманной лейблом Deutsche Grammophon. В планах были Корелли, Орф, Брамс, Рахманинов и, конечно, Барток. Но когда очередь дошла до него, в одно мгновение всё перевернулось. Я увяз в его музыке — это было ошеломляюще, я словно в мгновение ока понял самую её суть. Всё это случилось четыре года назад. Кстати, ещё до этого альбома — по заказу Венгерского государственного оперного театра — я уже перерабатывал произведения Вагнера и Эркеля. А позже создал ремикс на «Венгерские рапсодии» Листа.

Первый набросок альбома — на основе Третьего фортепианного концерта — появился 20 марта 2021 года. С тех пор композиции рождались постепенно, шаг за шагом. Я провёл много времени, изучая различные источники, исследуя жизнь Бартока, то, с чего он начинал и чем вдохновлялся. Пожалуй, это заняло больше всего времени — и было невероятно увлекательным, хотя и не относилось напрямую к самому творческому процессу. Так что это, можно сказать, особая глава работы. Смотрел документальные фильмы о Бартоке...
Но эти четыре года я занимался не только «Bartokosmos». Параллельно были другие проекты: выходили синглы, мини-альбомы. Кстати, Дюри Лигети — с ним мы ещё в Žagar играли — помогал с музыкальной частью. Он — соавтор альбома. Позже аранжировки для живых выступлений делал Ласло Грюнвальд. С ним мы как раз выступим на STEREOLETO: он участник DJ Bootsie Quartet, а его основная группа — ударный ансамбль Talamba.

Классическая музыка мне близка. Пожалуй, с годами она становится всё ближе — хотя я очень люблю и многое другое: от джаза до современных жанров. Так что не скажу, что предпочитаю классику другим направлениям, однако она присутствует в моей жизни постоянно и, наверное, дольше всего остального. С малых лет она со мной: отец часто ставил классику на пластинках, позже слушал радиостанцию «Барток». Можно сказать, у нас дома почти всегда звучало радио «Барток». Кстати, если рядом есть приёмник, я тоже включаю именно его. Отсюда и множество любимых композиторов — но о них мы ещё успеем поговорить.

Русская классика, её наследие и авторы завораживают. Кстати, некоторые части «Лебединого озера» Чайковского я уже аранжировал для современного балетного спектакля. Кроме того, в альбоме классических ремиксов, о котором я говорил ранее, должна была появиться и моя версия фрагмента из Третьей симфонии Рахманинова. Рахманинова, к слову, обожаю, работал я и со Стравинским, а Мусоргского — его «Картинки с выставки» — мы недавно переосмыслили с ансамблем ударных Talamba к 150-летию произведения. Представь себе электроакустическую транскрипцию!
Так что русские композиторы невероятно вдохновляют. Можно сказать, я много занимался русской классикой — особенно если учесть, что я продюсер современной музыки…

Я соприкоснулся с народной музыкой и традиционной культурой довольно поздно, зато потом погрузился в неё настолько глубоко, насколько это было возможно. Хронологически это выглядит так: в 2000 году для театральной постановки я создал первую композицию, вдохновлённую фольклором. Жанр меня поглотил настолько, что с тех пор он присутствует в моей жизни и творчестве на все 100%. Кстати, интересно, что лишь позже, через этот опыт, до меня дошёл и метод Бартока, где основой всего становится народная музыка. Для него, как и для меня, в центре внимания находятся аутентичность и культурные истоки. Я тоже в какой-то момент ощутил, что при создании музыки отправной точкой должны служить мои собственные музыкальные и культурные корни. Примерно 15 лет назад я задал себе вопрос, почти что вопрос совести: почему я исхожу из американской музыки, если я восточноевропейский артист?

Да, в декабре минувшего года «The Silent Partner» — моя первая пластинка, вышедшая в 2004-м — отметила юбилей. В такие моменты оглядываешься назад, да, или, по крайней мере, формулируешь для себя вещи, которые даже могут стать уроком. Скажу так: содержание осталось прежним, неизменным. А вот форма другая. Надеюсь, узнаваемый почерк при этом сохранился.

Участвовать в обоих проектах было очень здорово, и о них остались приятные воспоминания. О Yonderboi меня спрашивают чуть ли не каждую неделю, но, увы, не знаю, как он сейчас. Последний раз мы говорили, кажется, в 2010-м. Наши отношения всегда были дружескими, очень близкими — просто жизнь развела нас в разные стороны.
Из Žagar я ушёл в 2016-м. Разумеется, такой разрыв не бывает безоблачным, но со всеми — включая Балажа — я сохранил хорошие отношения. Более того, с некоторыми участниками до сих пор играю вместе.
Жаль, что оба коллектива распались. Они были знаковыми. Думаю, сегодня не хватает такой музыки — и на венгерской сцене, и в мире.

Честно говоря, не слежу за этим. На мой взгляд, нет никакого «типичного будапештского саунда» или «мадьярского звучания». Интересная музыка есть, как, впрочем, и везде.
О венгерской поп-сцене скажу лишь: непропорционально много места заняли треки, где либо читают рэп, либо просто говорят под бит. Слово «хип-хоп» намеренно не использую — считаю, это к нему не относится.

Меня эта музыка никак не цепляет. Но она и не для меня. :)